Какое полуразрушенное здание не мечтает превратиться в модный арт-центр? Заброшенной фабрике Bombas Gens, построенной в Валенсии в 1930-е годы, повезло: теперь ее индустриальное пространство украшают глубокомысленные экспозиции фонда Per Amor a l’Art и бонусом – ресторан Ricard Camarena, органично вписанный и в контекст современного искусства, и в ардекошную архитектуру исторического здания.
Ресторан появился в результате творческой коллаборации между архитектором Франcеском Рифе и мишленовским поваром Рикардом Кампареной. Главной задачей для Francesc Rifé Studio стало «создание пространства из отсутствующего пространства», – рассказывает архитектор о том, что для заведения выделили небольшую часть не пригодившихся помещений. «Парадоксальным образом остаточная территория превратилась в ресторан, в котором форма имеет принципиальное значение», – добавляет Франcеск Рифе.
На входе посетителей встречает серия из 10 фотографий концептуального содержания, напоминающая, что дело происходит в обители современного искусства. Фотографии обрамляют коридор, ведущий в основной зал, и сразу заявляют, что чувство ритма имеет для этого интерьера особое значение. И если пульс пространства будет оставаться неизменно высоким, то ярких красок в ресторане больше не появится.
Помещение Ricard Camarena почти целиком обшито древесиной американского ореха. Она покрывает стены и потолок сплошным деревянным полотном, добавляя в интерьер дробный ритм посредством решетчатых планок. Вертикальная укладка планок задает высоту приземистому и протяженному в ширину пространству, однородное покрытие наделяет его ломаный силуэт своеобразной пластикой.
Единственная необработанная стена, на которой архитектурная студия оставила оригинальный кирпич, своей брутальной фактурой составляет контрастную пару гладкому дереву и напоминает об индустриальном происхождении здания.
Основной лейтмотив пространства – это ритм. Четкий, хотя и не всегда ровный, он звучит в ребрах планок, стройных оконных переплетах, ножках мебели и тонких светильниках, увенчанных знаменитыми сферами Майкла Анастасиадиса.
Важную роль в «лепке» пространства выполняет и свет, льющийся сплошным потоком из высоких фабричных окон или мерно падающий сквозь лопасти решеток. Свет гуляет по отглаженному дереву, чуть подсвечивает черный шершавый металл мебельных конечностей, отскакивает от сияющей латуни и добавляет в упорядоченный рисунок интерьера живость, игривость и выразительность.
